Святая троица: раскрытие единой природы трех божественных самосознаний, образы в мире, для чего необходимо знать учение

Святая Троица: раскрытие единства трех божественных ипостасей

В православии Троица имеет основополагающее значение. Триединство Бога — основа всех христианских конфессий. Это учение отражает единого по существу Создателя в трех ипостасях. Рассмотрим значение триединства высшей силы с православной точки зрения.

Тайна Троицы

Многие люди не могут понять, как у единого Бога могут быть три лица, а противники христианства считают учение о Троице прямым идолопоклонством. Православная церковь развенчивает мифы об идолопоклонстве, указывая на неземное происхождение божественного. В духовном мире отсутствуют понятия времени и расстояния, и утверждать о разделении единого на части немыслимо. Поэтому между лицами Святой Троицы нет никакого разделения на части или расстояния.

Тайна Троицы недоступна восприятию человеческим разумом, так как относится к духовному измерению.

Лица Святой Троицы едины по природе, но различны по свойствам. Отец символизирует нерожденное состояние, Сын — рождение, Дух Святой — силу исхождения. Отец существовал изначально и не был создан, Сын был рожден от Отца, а Дух Святой — это вечно исходящая от Бога Отца Сила. Однако следует учитывать духовные категории и осознавать, что процессы исхождения силы и рождения не существуют в физическом времени и не могут быть осмыслены человеческим разумом как нечто физически осязаемое.

«Образ рождения и образ исхождения непостижимы для нас». Иоанн Дамаскин.

Грубой ошибкой является проведение аналогии между человеческими лицами и проявлением триединой божественной сущности. Божественные лица не сливаются друг с другом, но и не существуют раздельно. Речь идет о взаимном проникновении, непостижимом человеческим разумом.

О единстве Святой Троицы свидетельствуют следующие характеристики:

• обладают единой волей;
• обладают единой направленной силой;
• совершают единое направленное действие.

Поэтому православная церковь утверждает, что Бог действует через Сына посредством Духа Святого. Однако следует понимать, что главной силой в Троице является безначальный Отец, хотя, Сын и Дух Святой обладают тем же уровнем власти.

Постижение Троицы

Как можно постичь Святую Троицу и приобрести знание о ней, если человеческому разуму это недоступно? Святые отцы церкви утверждают, что постижение Троицы возможно через мистическое откровение посредством нисхождения Божественной благодати. То есть, это действие не зависит от воли и усилий человека, а является актом божественной милости.

Кому доступно мистическое переживание? Тому, кто позаботился об очищении своего сердца от грязных помыслов и решил посвятить свою жизнь искреннему служению Богу. Для верующего очень важно освободить свое сердце от мирских страстей, уводящих от путей постижения духовного измерения.

Как практически достичь очищения от греховных мыслей и избавиться от наваждений? Для этого необходимо открыть свое сердце миру и наполниться к нему любовью. Этому нас и учит Святая Троица, которая пребывает в совершенном единстве, благодаря Силе Любви. Каждое из лиц Троицы не живет само для себя — Оно растворяется в другом, что является примером абсолютной самоотдачи.

Догмат о Святой Троице

Вера христианская основана на догмате о единстве Святой Троицы. Можно сказать, что Пресвятая Троица — это сама суть христианства. Считается, что высшая цель христианина — это познание Единосущной и Нераздельной Божественной Ипостаси. Именно познание тайны Троицы во всей ее полноте открывает перед христианином Божественную жизнь.

Святые отцы церкви объясняют единство Троицы на примере человеческой души:

• ум человека — это образ Бога Отца;
• мысль и слово — образ Сына;
• душа — образ Духа Святого.

Святитель Игнатий Брянчанинов указывает, что единство мыслей, ума и души человека объясняет единство Триединого. Как наш ум, мысли и душа существуют независимо, но принадлежат одному человеку, так и лица Троицы. Наш ум постоянно рождает мысли, мыль не может существовать без ума, как и ум без мысли. А дух человека исходит от ума, который постоянно рождает мысли. Разделить эти три ипостаси невозможно, ибо они не могут существовать друг без друга. Не может быть ума без мысли, мысли без ума и духа без ума и мысли.

Учение о Святой Троице есть учение Ума, Слова и Духа.

Христианской догмат о Триединстве есть учение об Отце (божественный ум), Сыне (божественное слово) и Духе Святом (божественный дух). Эти три божественных лица являются нераздельными и взаимопроникающими, существующими в единстве и согласии и пребывающими в абсолютной любви. Они образуют нераздельное Божественное Существо.

В божественном уме существуют идеи мироздания, замыслы творения. Божественный ум бесконечно рождает божественное слово, которое творит мироздание. Однако не следует проводить аналогии между божественным словом и человеческим. Божественное слово характеризует невещественность, беззвучность, отсутствие символизма, безначальность и вечность.

Христианин должен постичь, что три лица не делят божественную сущности на части, но и не сливаются в монолитное целое.

Итак, божественный ум — это Предвечный Отец, а божественное слово — Единородный Сын. Это абсолютно духовные понятия, лишенные каких-либо черт материальности. Бог есть Дух, который пребывает вне пространства и времени, никак не ощущается и не имеет формы. Божественный дух ничем не ограничен, существует извечно и не имеет никакого образа.

Каждое лицо Божественной Ипостаси наделено всемогуществом, находится везде и всюду, не ограничено материальными категориями и наделено абсолютной святостью. Разделять лица на три ипостаси невозможно: ибо одно не существует без второго, а третье — без первых двух. Где появляется одно из лиц, там сразу же присутствуют два других. Одна Божественная Ипостась не является отдельной частью целого — она содержит в себе две других Ипостаси. Это единая духовная сущность, которая является отцом и сыном, и производящей силой одновременно.

Молитвенное обращение к Троице

Многие не понимают, к кому именно нужно обращаться в молитве, к какому из лиц Троицы? В православии существуют три молитвы, каждая из которых направлена к отдельному лицу Триединого:

• Отче наш;
• Иисусова молитва;
• Царю утешителю.

Как осознать, что это не поклонение трем разным богам, в чем упрекают христиан язычники? Православная церковь учит, что три упомянутые Божественные Ипостаси не осознают себя как отдельные личности. Поэтому когда мы обращаем свой взор к Отцу, с ним вместе присутствует и Единородный Сын, и Дух Святой. Когда мы обращаем свой взор к Единородному Сыну, а ним вместе присутствует Отец и исходящая сила — Дух Святой. Так как в духовном измерении времени не существует, то Единородный Сын вечно рождается от Отца, а исходящая божественная сила (Дух СВятой) вечно производит акт рождения.

Поэтому молитвенное обращение к одной божественной Ипостаси Троицы никак не противоречит учению об единстве божественной сущности.

Важность постижения единства Троицы

Неужели без осознания триединства целого невозможно обрести истинную веру? Отцы церкви учат, что постижение единства является основой правильного понимания и служения Богу. Без постижения триединой сути невозможно правильно понять послания апостолов и учение Христа. Невозможно разобраться, кем является Отец Единородному Сыну, а также, чью волю выражает Сын. Неверное понимание учения о Триединстве может привести христианина к ереси, что не раз уже происходило в истории церкви.

Следует ясно понимать, что именно учение о Триединстве отличает христианскую религию от других конфессий, основанных на монотеизме и политеизме. В связи с этим существуют множество профанаций и искажения истинности понятия триединства. Вся история церкви изобилует примерами борьбы с ересью и искажением истинного учения. Учитывая немощность земного разума постигать духовные понятия, необходима вера. Только вера поможет человеку прикоснуться к тайне невыразимого земным языком и образами.

День рождения церкви

Христиане отмечают день Святой Троицы через 50 дней дней после Пасхи. Именно в это время Дух Святой спустился на землю, чтобы явить себя апостолам. Последние увидели сошествие Духа Святого в виде необжигающих языков пламени. Вместе с пламенем апостолы и дева Мария ощутили, что их коснулась невероятная сила неземного происхождения.

Вследствие прикосновения Духа Святого апостолам был дан дар говорения на иных языках. То есть, они стали разговаривать на языках, которых ранее не знали. Это был благодатный дар глагола. С тех пор этот день увековечили в празднике, называемом днем сошествия Святого Духа — Пятидесятницей, Духовым днем. Сошествие Духа на землю положило начало образования церкви Христовой, ведь именно с этого момента была раскрыта вся полнота Божественного Единства.

Образы Троицы – какими примерами богословы пытались пояснить Великую тайну

Великая тайна Пресвятой Троицы часто занимает умы христиан, особенно новоначальных. Одна из самых сложных вещей, которые требуют объяснение в беседе […]

Великая тайна Пресвятой Троицы часто занимает умы христиан, особенно новоначальных. Одна из самых сложных вещей, которые требуют объяснение в беседе перед крещением – это “как Бог может быть одновременно одним и тремя”.

Святые отцы и современные проповедники, для того, чтобы как-то приблизить православное учение о Боге-Троице к восприятию человека, пользовались в своих проповедях различного рода аналогиями, заимствованными из тварного мира.

Сразу стоит сказать, что любая из них несовершенна и в чём-то погрешает против православного представления о Боге, да и открыл о себе в этом смысле Господь относительно немного. Однако удачный пример всё-же помогает в некоторой степени понять, как совмещается троичность лиц Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого с их единоприродностью.

Рассмотрим же эти примеры:

1. Солнце, свет и тепло

Солнечный диск порождает лучи, которые несут свет земным обитателям. При этом тепло и свет неотделимы от производящего их солнца, как Бог Сын и Бог Дух Святой неотделимы по природе от Бога Отца, который рождает первого и изводит второго.

Такую аналогию предложил святой Герман, патриарх Константинопольский в VIII веке.

2. Радуга

Этот пример был любим святителем Василием Великим (V век). Он пояснял его так: “один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен. В многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии”.

3. Агрегатные состояния воды

Этот пример мне подарила моя учительница физики (глубоко верующая православная христианка).

Во время одной внеурочной беседы, затронувшей богословие, один из учеников спросил её: “как могут иметь единую сущность те, кто проявляет разные свойства?”

Она ответила: “У воды тоже есть разнообразные агрегатные состояния – пара, жидкости или льда, но при этом она остаётся водой”.

4. Река

Святитель Григорий Богослов, друг святителя Василия Великого, пояснял тайну Троицы на примере текущей реки, имеющей несмотря на свою неоспоримую целостность (единство), три хорошо различимых части: исток, упобдобленный им Богу Отцу, русло – Богу Сыну и устье – Богу Духу Святому.

5. Клевер, он же трилистник

Символ Ирландии обязан своим появлением аналогии ирландского же проповедника – святого Патрика (IV-Vвека).

Когда однажды он не побоялся посетить с вестью о Спасителе Христе языческих жрецов “Изумрдного острова”, те попросили его пояснить им триединство.

Святитель Патрик немного помолился, а затем склонился к земле и сорвал трилистник клевера: “Разве вы не видите, что это и один листок, и три листка? Так и в Троице Одна Сущность и Три Личности”.

6. Пространство

Троичность пространства (в богословском смысле) отметил советский ученый Борис Раушенбах, когда изучал свойства вектора.

Заключается же она в том, что единое для нас пространство имеет три измерения – длину, ширину и высоту.

7. Время

Подобную же аналогию можно увидеть и во времени, которое непрерывно, однако для нас с вами делится на три составляющие: прошлое, настоящее и будущее.

8. Личность человека

Человек может не только смотреть по сторонам, но и углубиться в самого себя и увидеть триединство внутри.

Святитель Игнатий Брянчанинов писал, что наш ум – это образ Отца, словесная способность – образ Бога Сына, а сила, которой живет наше тело – отпечаток Святого Духа.

9. Человеческое существо вцелом

Многие Святые отцы и церковные писатели на протяжении истории говорили о том, что человек трёхсоставен. Трихотомия человеческого существа заключается в наличии у него имеющих разные свойства: тела, души и духа.

При этом, человеком не является только одна из этих составляющих (например высшая – дух), но весь человек в комплексе.

10. Треугольник

Протоиерей Сергий Булгаков в начале XX века указывал на троичность человеческого общения и самосознания, предлагая в качестве примера треугольник.

Он рассуждал примерно так: “Как я могу самоопределиться? Как могу осознать свою индивидуальность? Только в отношении к чему-то иному, к тому, что не “я”, к другому “я”. Я могу осознать самого себя только по отношению к «Ты» или «Он». Во взаимном общении этого треугольника – Я, Ты и Он и выявляется моя идентичность как личности”.

Святая Троица в Православной Церкви

Святая Троица — богословский термин, отражающий христианское учение о Триипостасности Бога. Это одно из важнейших понятий православия.

Святая Троица

Из лекций по догматическому богословию в Православном Свято-Тихоновском Богословском институте

Догмат о Пресвятой Троице – основание христианской религии

Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святый Дух, Троица единосущная и нераздельная.

Само слово «Троица» небиблейского происхождения, в христианский лексикон введено во второй половине II века святителем Феофилом Антиохийским. Учение о Пресвятой Троице дано в христианском Откровении.

Догмат о Пресвятой Троице непостижим, это таинственный догмат, непостижимый на уровне рассудка. Для человеческого рассудка учение о Пресвятой Троице противоречиво, потому что это тайна, которая не может быть выражена рационально.

Не случайно о. Павел Флоренский называл догмат о Святой Троице «крестом для человеческой мысли». Для того, чтобы принять догмат о Пресвятой Троице греховный человеческий рассудок должен отвергнуть свои претензии на способность все познавать и рационально объяснять, т. е. для уразумения тайны Пресвятой Троицы необходимо отвергнуться своего разумения.

Тайна Пресвятой Троицы постигается, причем только отчасти, в опыте духовной жизни. Это постижение всегда сопряжено с аскетическим подвигом. В.Н.Лосский говорит: «Апофа- тическое восхождение есть восхождение на Голгофу, поэтому никакая спекулятивная философия никогда не могла подняться до тайны Пресвятой Троицы».

Вера в Троицу отличает христианство от всех других монотеистических религий: иудаизма, ислама. Учение о Троице есть основание всего христианского веро- и нравоучения, например, учения о Боге Спасителе, о Боге Освятителе и т. д. В.Н.Лосский говорил, что Учение о Троице «не только основа, но и высшая цель богословия, ибо… познать тайну Пресвятой Троицы в ее полноте – значит войти в Божественную жизнь, в саму жизнь Пресвятой Троицы.»

Учение о Триедином Боге сводится к трем положениям:
1) Бог троичен и троичность состоит в том, что в Боге Три Лица (ипостаси): Отец, Сын, Святой Дух.

2) Каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а суть единое Божественное существо.

3) Все три Лица отличаются личными, или ипостасными свойствами.

Аналогии Пресвятой Троицы в мире

Святые отцы, для того, чтобы как-то приблизить учение о Пресвятой Троице к восприятию человека, пользовались различного рода аналогиями, заимствованными из мира тварного.
Например, солнце и исходящие от него свет и тепло. Источник воды, происходящий из него ключ, и, собственно, поток или река. Некоторые усматривают аналогию в устроении человеческого ума (святитель Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты): «Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа».
Однако все эти аналогии являются весьма несовершенными. Если возьмем первую аналогию – солнце, исходящие лучи и тепло, – то эта аналогия предполагает некоторый временный процесс. Если мы возьмем вторую аналогию – источник воды, ключ и поток, то они различаются лишь в нашем представлении, а в действительности это единая водная стихия. Что касается аналогии, связанной со способностями человеческого ума, то она может быть аналогией лишь образа Откровения Пресвятой Троицы в мире, но никак не внутритроичного бытия. К тому же все эти аналогии ставят единство выше троичности.
Святитель Василий Великий самой совершенной из аналогий, заимствованных из тварного мира, считал радугу, потому что «один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен». «И в многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии».
Недостатком этой аналогии является то, что цвета спектра не есть самостоятельные личности. В целом для святоотеческого богословия характерно весьма настороженное отношение к аналогиям.
Примером такого отношения может служить 31-е Слово святителя Григория Богослова: «Наконец, заключил я, что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях».
Иначе говоря, нет образов для представления в нашем уме этого догмата; все образы, заимствованные из тварного мира, являются весьма несовершенными.

Краткая история догмата о Пресвятой Троице

В то, что Бог есть един по существу, но троичен в лицах, христиане верили всегда, но само догматическое учение о Пресвятой Троице создавалось постепенно, обычно в связи с возникновением различного рода еретических заблуждений. Учение о Троице в христианстве всегда было связано с учением о Христе, с учением о Боговоплощении. Тринитарные ереси, тринитарные споры имели под собой христологическое основание.

В самом деле, учение о Троице стало возможным благодаря Боговоплощению. Как говорится в тропаре Богоявления, во Христе «Троическое явися поклонение». Учение о Христе «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1, 23). Также и учение о Троице есть камень преткновения и для «строгого» иудейского монотеизма и для эллинского политеизма. Поэтому все попытки рассудочно осмыслить тайну Пресвятой Троицы приводили к заблуждениям либо иудейского, либо эллинского характера. Первые растворяли Лица Троицы в единой природе, например, савеллиане, а другие сводили Троицу к трем неравным существам (ариане).
Осуждение арианства произошло в 325 году на Первом Вселенском Соборе с Никее. Основным деянием этого Собора было составление Никейского Символа Веры, в который были внесены небиблейские термины, среди которых особую роль в тринитарных спорах IV столетия сыграл термин «омоусиос» — «единосущный».
Чтобы раскрыть подлинный смысл термина «омоусиос» понадобились огромные усилия великих Каппадокийцев: Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского.
Великие Каппадокийцы, в первую очередь, Василий Великий, строго разграничили понятия «сущности» и «ипостаси». Василий Великий определил различие между «сущностью» и, «ипостасью» как между общим и частным.
Согласно учению Каппадокийцев сущность Божества и отличительные ее свойства, т. е. неначинаемость бытия и Божеское достоинство принадлежат одинаково всем трем ипостасям. Отец, Сын и Святой Дух суть проявления ее в Лицах, из которых каждое обладает всей полнотой божественной сущности и находится в неразрывном единстве с ней. Отличаются же Ипостаси между собой только личными (ипостасными) свойствами.
Кроме того, Каппадокийцы фактически отождествили (прежде всего два Григория: Назианзин и Нисский) понятие «ипостась» и «лицо». «Лицо» в богословии и философии того времени являлось термином, принадлежавшим не к онтологическому, а к описательному плану, т. е. лицом могли называть маску актера или юридическую роль, которую выполнял человек.
Отождествив «лицо» и «ипостась» в троичном богословии, Каппадокийцы тем самым перенесли этот термин из плана описательного в план онтологический. Следствием этого отождествления явилось, по существу, возникновение нового понятия, которого не знал античный мир: этот термин — «личность». Каппадокийцам удалось примирить абстрактность греческой философской мысли с библейской идеей личного Божества.
Главное в этом учении то, что личность не является частью природы и не может мыслиться в категориях природы. Каппадокийцы и их непосредственный ученик свт. Амфилохий Ико- нийский называли Божественные ипостаси «способами бытия» Божественной природы. Согласно их учению, личность есть ипостась бытия, которая свободно ипостазирует свою природу. Таким образом, личностное существо в своих конкретных проявлениях не предопределено сущностью, которая придана ему извне, поэтому Бог не есть сущность, которая предшествовала бы Лицам. Когда мы называем Бога абсолютной Личностью, мы тем самым хотим выразить ту мысль, что Бог не определяется никакой ни внешней, ни внутренней необходимостью, что Он абсолютно свободен по отношению к Своему собственному бытию, всегда является таким, каким желает быть и всегда действует так, как того хочет, т. е. свободно ипостазирует Свою триединую природу.

Указания на троичность (множественность) Лиц в Боге в Ветхом и Новом Завете

В Ветхом Завете имеется достаточное количество указаний на троичность Лиц, а также прикровенные указания на множественность лиц в Боге без указания конкретного числа.
Об этой множественности говорится уже в первом стихе Библии (Быт. 1, 1): «Вначале сотворил Бог небо и землю». Глагол «бара» (сотворил) стоит в единственном числе, а существительное «элогим» – во множественном, что буквально означает «боги».
Быт. 1, 26: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему». Слово «сотворим» стоит во множественном числе. То же самое Быт. 3, 22: «И сказал Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло». «Из Нас» – тоже множественное число.
Быт. 11, 6 – 7, где речь о Вавилонском столпотворении: «И сказал Господь: …сойдем же и смешаем там язык их», слово «сойдем» – во множественном числе. Святитель Василий Великий в Шестодневе (Беседа 9), следующим образом комментирует эти слова: «Подлинно странное пустословие – утверждать, что кто-нибудь сидит и сам себе, приказывает, сам над собою надзирает, сам себя понуждает властительно и настоятельно. Второе – это указание собственно на три Лица, но без наименования лиц и без их различения».
XVIII глава книги «Бытия», явление трех Ангелов Аврааму. В начале главы говорится, что Аврааму явился Бог, в еврейском тексте стоит «Иегова». Авраам, вышедши навстречу трем странникам, кланяется Им и обращается к Ним со словом «Адонаи», буквально «Господь», в единственном числе.
В святоотеческой эгзегезе встречается два толкования этого места. Первое: явился Сын Божий, Второе Лицо Пресвятой Троицы, в сопровождении двух ангелов. Такое толкование мы встречаем у мч. Иустина Философа, у святителя Илария Пиктавийского, у святителя Иоанна Златоустого, у блаженного Феодорита Киррского.
Однако большинство отцов – святители Афанасий Александрийский, Василий Великий, Амвросий Медиоланский, блаженный Августин, – считают, что это явление Пресвятой Троицы, первое откровение человеку о Триединстве Божества.
Именно второе мнение было принято православным Преданием и нашло свое воплощение, во-первых, в гимнографии, где говорится об этом событии именно как о явлении Триединого Бога, и в иконографии (известная икона «Троица ветхозаветная»).
Блаженный Августин («О граде Божием», кн. 26) пишет: «Авраам встречает трех, поклоняется единому. Узрев трех он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы единому – исповедал Единого Бога в Трех лицах».
Указание на троичность Бога в Новом Завете — это прежде всего Крещение Господа Иисуса Христа в Иордане от Иоанна, которое получило в Церковном Предании наименование Богоявления. Это событие явилось первым явным Откровением человечеству о Троичности Божества.
Далее, заповедь о крещении, которую дает Господь Своим ученикам по Воскресении (Мф. 28, 19): «Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа». Здесь слово «имя» стоит в единственном числе, хотя относится оно не только к Отцу, но и к Отцу, и Сыну, и Святому Духу вместе. Святитель Амвросий Медиоланский следующим образом комментирует этот стих: «Сказал Господь «во имя», а не «во имена», потому что один Бог, не многие имена, потому что не два Бога и не три Бога».
2 Кор. 13, 13: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами». Этим выражением апостол Павел подчеркивает личностность Сына и Духа, которые подают дарования наравне с Отцом.
1, Ин. 5, 7: «Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино». Это место из послания апостола и евангелиста Иоанна является спорным, поскольку в древнегреческих рукописях этот стих отсутствует.
Пролог Евангелия от Иоанна (Ин. 1, 1): «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Под Богом здесь понимается Отец, а Словом именуется Сын, т. е. Сын был вечно с Отцом и вечно был Богом.
Преображение Господне есть также Откровение о Пресвятой Троице. Вот как комментирует это событие евангельской истории В.Н.Лосский: «Поэтому и празднуется так торжественно Богоявление и Преображение. Мы празднуем Откровение Пресвятой Троицы, ибо слышен был голос Отца и присутствовал Святый Дух. В первом случае под видом голубя, во втором – как сияющее облако, осенившее апостолов».

Различие Божественных Лиц по ипостасным свойствам

Согласно церковному учению, Ипостаси суть Личности, а не безличные силы. При этом Ипостаси обладают единой природой. Естественно встает вопрос, каким образом их различать?
Все божественные свойства относятся к общей природе, они свойственны всем трем Ипостасям и поэтому сами по себе различия Божественных Лиц выразить не могут. Невозможно дать абсолютное определение каждой Ипостаси, воспользовавшись одним из Божественных имен.
Одна из особенностей личностного бытия состоит в том, что личность уникальна и неповторима, а следовательно, она не поддается определению, ее нельзя подвести под некое понятие, поскольку понятие всегда обобщает; невозможно привести к общему знаменателю. Поэтому личность может быть воспринята только через свое отношение к другим личностям.
Именно это мы видим в Священном Писании, где представление о Божественных Лицах основано на отношениях, которые между ними существуют.
Примерно начиная с конца IV века можно говорить об общепринятой терминологии, согласно которой ипостасные свойства выражаются следующими терминами: у Отца – нерожденность, у Сына – рожденность (от Отца), и исхождение (от Отца) у Святого Духа. Личные свойства суть свойства несообщимые, вечно остающиеся неизменными, исключительно принадлежащие тому или другому из Божественных Лиц. Благодаря этим свойствам Лица различаются друг от друга, и мы познаем их как особые Ипостаси.
При этом, различая в Боге три Ипостаси, мы исповедуем Троицу единосущной и нераздельной. Единосущие означает, что Отец, Сын и Святой Дух суть три самостоятельных Божественных Лица, обладающие всеми божественными совершенствами, но это не три особые отдельные существа, не три Бога, а Единый Бог. Они имеют единое и нераздельное Божеское естество. Каждое из Лиц Троицы обладает божественным естеством в совершенстве и всецело.

Вы прочитали статью Святая Троица — учение Православной Церкви, обратите внимание на другие материалы:

Святая Троица в примерах богословов и проповедников

«Неслитность трех Ипостасей соблюдается в едином естестве и достоинстве Божества. Сын не Отец; потому что Отец один; но то же, что Отец. Дух не Сын, хотя и от Бога; потому что Единородный один; но то же, что Сын. И Три – едино по Божеству; и Единое – три по личным свойствам…» – свт. Григорий Богослов

Тринитарные споры

«Царство Небесное силою берётся и употребляющие усилие восхищают его», – говорит Спаситель в 11 главе Евангелия по Матфею. Это усилие не всегда стоит трактовать только лишь как волевое. В человеческой душе помимо волевой есть также разумная и чувственная части. Таким образом, лишь только тот, кто трудится над богопознанием не только волей, но также сердцем и разумом, способен достигнуть Царства Небесного. И сегодняшняя статья будет посвящена как раз труду нашего разума.

Первые семь веков христианства Церковь провела… в спорах. Господь Иисус Христос своим ученикам открыл столько великих тайн о Себе Самом и созданном Им мире, что к правильному их словесному выражению даже созданная им Церковь пришла не сразу. Долгие столетия лучшие Её богословы спорили как с языческими философами, так и между собою о том, в чём состоит суть нашей веры в Бога и какими словами её можно выразить наиболее верно. Эти же споры между собою увлечённо и весьма серьёзно вели также и простые христиане, не имевшие хорошего образования, но имевшие живую и глубокую веру.

Один из «Великих каппадокийцев», святитель Григорий Назианзин по прозвищу Богослов, так описал эти времена: «стоит прийти на рынок и спросить – есть ли сегодня баня, а мне отвечают, что Сын меньше Отца; или спрашиваю – почем сегодня хлеб, а мне отвечают – Сын есть тварь».

Нередко богословские споры приводили к болезненным разделениям внутри церковного тела. Но всё же доверие Бога к своим детям было оправдано! К окончанию эпохи Вселенских Соборов Церковь сумела окончательно выработать догматы христианской веры, первым из которых был догмат о Пресвятой Троице.

Догмат о Троице

Догмат о триипостасности Божества, также известный как догмат о Пресвятой Троице звучит так: «Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святых Дух, Троица единосущная и нераздельная».

Впервые слово «Троица» (греч, «Τριάς»), которого не встретить в Библии, было введено в богословский оборот во второй половине II века святителем Феофилом Антиохийским. Но само учение о Троице построено строго на божественном откровении, данном нам в Священном Писании.

В полноте проникнуть в тайну Пресвятой Троицы человеческий разум не способен, что хорошо объясняется в предании из жизни святителя Августина Иппонского («блаженного Августина»): «Когда Августин прогуливался по берегу моря, размышляя о тайне Святой Троицы, он увидел мальчика, который вырыл ямку в песке и переливал туда воду, которую зачерпывал ракушкой из моря. Блаженный Августин спросил, зачем он это делает. Мальчик ему ответил: – Я хочу вычерпать все море в эту ямку! Августин усмехнулся и сказал, что это невозможно. На что мальчик ему сказал: – А как же ты своим умом пытаешься исчерпать неисчерпаемую тайну Господню? И тут же мальчик исчез».

Тайна Пресвятой Троицы постигается людьми только в опыте духовной жизни и лишь отчасти. Ровно настолько, насколько Богу угодно приоткрыть для человека её завесу. И всё же каждый христианин должен уметь «дать отчёт в своём уповании» перед самим собою и перед другими людьми. Поэтому даже наше скудное умственное понимание догмата о Пресвятой Троицы так важно для нас.

Понимая это, а также то, что большая часть христиан, в силу объективных причин, не может получить богословского образования, Святые Отцы и проповедники разных веков искали примеры и аналогии тварного мира, на которых могли бы, хотя и крайне приблизительно, ознакомить свою паству с догматом о триипостасности Божества. Давайте рассмотрим самые известные из них.

Аналогии Троицы

Солнце, свет и тепло – такой пример использовал для иллюстрации тайны Святой Троицы священномученик Дионисий Александрийский в III веке от Рождества Христова. Солнце несёт благо всему живому так же, как несёт его Бог. Солнечный диск порождает лучи, которые несут свет земным обитателям. При этом, тепло и свет действуют на мир по-разному, как по-разному рождается от Отца Сын и исходит от Отца Святой Дух. Но и свет и тепло солнца своей причиной имеют одно и то же светило, как Сын и Дух Святой источником своим имеют Отца.

Вода, пар и лёд – другая троичная аналогия, более отражающая не существенные отличия Лиц Святой Троицы, а их сущностное тождество. Подобно тому, как вода при определённых внешних условиях может обращаться в пар или затвердевать, как массив льда, Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой в мире проявляют себя по разному, но имеют одну и ту же Божественную природу. И ни одно из Лиц Святой Троицы не является низшим по отношению к остальным.

Дерево – тринитарный пример, подчёркивающий различие ипостасей Пресвятой Троицы при единстве сущности, использованный святителем Августином Иппонским в IV столетии.

«В Божественной Троице, не может быть так, что Отец в один момент есть Сын, а в другой – Святой Дух. Это скорее похоже на то, как мы можем сказать, что в дереве корень есть не что иное как корень, ствол есть не что иное как ствол, а ветви – не что иное как ветви. … однако они называются не тремя, а одной древесиной», – писал святитель.

Ум, слово и дух – ещё одна троичная аналогия блаженного Августина. В своих трудах он отмечал, что человек умеет посредством слов передать и настроение своего ума, дух своих мыслей своему слушателю. Подобным же образом и Бог Отец через Бога Сына научает своё творение и принимающие эти слова сердцем исполняются Духа Святого.

Кирпич – знаменитый образ святителя и чудотворца Спиридона Тримифунтского, который он явил отцам Первого Вселенского собора. Святой совершил чудо, сжав в руках кирпич. Вверх мгновенно метнулся огонь, вода потекла вниз, а глина осталась в его руках. «Вот три стихии, а кирпич один,— сказал святитель Спиридон.— Так и в Пресвятой Троице — Три Лица, а Божество Едино».

Радуга – образ, подобранный для объяснения догмата о Пресвятой Троице святителем Василием Великим в V веке. «Великий каппадокиец» пояснял его так: «один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен. В многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии».

Исток, тело и устье реки – тот пример, который использовал в своих проповедях друг святителя Василия Великого святитель Григорий Богослов. Единство природы Пресвятой Троицы подобно единству текущей реки, сущностно одинаковой на всём своём протяжении. И всё же при этом каждая река имеет три хорошо различимых части: исток, тело реки и её устье. Подобно этому и в едином по природе Боге сосуществуют три Ипостаси.

Триединство в человеке – это аналогия, использованная святителем Игнатием (Брянчаниновым) в XIX столетии. Святитель писал, что наш ум – это образ Отца, словесная способность – образ Бога Сына, а сила, которой живет наше тело – отпечаток Святого Духа.

Человеческое существо в целом – это ещё один пример тринитарных аналогий. Многие Святые отцы и церковные писатели на протяжении истории говорили о том, что человек трёхсоставен. Трихотомия человеческого существа заключается в наличии у него имеющих разные свойства: тела, души и духа. Человеком нельзя назвать только одна из этих составляющих (например, высшую – дух), но только все три в комплексе.

В человеческой душе также выделяют тройственность её основных сил – разума, чувств и воли, которые также можно уподобить Пресвятой Троице.

Треугольник человеческого самосознания – это тринитарный образ, предложенный в начале XX века профессором протоиереем Сергием Булгаковым. Он рассуждал примерно так: «Как я могу самоопределиться? Как могу осознать свою индивидуальность? Только в отношении к чему-то иному, к тому, что не «я», к другому «я». Я могу осознать самого себя только по отношению к «Ты» или «Он». Во взаимном общении этого треугольника – Я, Ты и Он и выявляется моя идентичность как личности». Этот образ показывает нам триипостасность Божества.

Пространство – в богословском измерении предложил осмыслить советский ученый Борис Раушенбах, когда изучал свойства вектора. Троичность простанства заключается в том, что для нас оно имеет три измерения: длину, ширину и высоту. Вместе с тем, мы говорим об одном и том же пространстве.

Время. Время также имеет свои три измерения – прошлое, настоящее и будущее. При этом оно является непрерывно и то, что было совершено в прошлом, влияет на настоящее, а знания об этом позволяют нам попытаться изменить будущее. Лица Святой Троицы также всегда находятся в общении между собою.

Трилистник (клевер) – богословский пример Пресвятой Троицы, использованный святым равноапостольным Патриком, просветителем Ирландии в IV-V столетиях, при обращении в христианство «изумрудного острова». Однажды он не побоялся посетить с вестью о Спасителе Христе кельтских языческих жрецов (друидов), которые попросили его пояснить им триединство проповедуемого им Бога.Святой Патрик немного помолился, а затем склонился к земле и сорвал трилистник клевера: «Разве вы не видите, что это и один листок, и три листка? Так и в Троице Одна Сущность и Три Личности».

Послесловие

Конечно же, любая из тварных аналогий Пресвятой Троицы груба, несовершенна и в чём-то погрешает против православного представления о Боге. Кроме того, и Спаситель открыл нам о Себе не всё, а лишь то, что способен, хотя и с усилием, вместить человеческий разум.

Однако удачный пример всё же помогает в некоторой степени понять, как совмещается троичность Лиц Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого с Их единоприродностью. В каком внутреннем согласии Они находятся между собою и с какой любовью и мудростью Ими созданы мы сами и весь окружающий нас тварный мир.

Христианство – это богатая сокровищница, в которую Сам Бог поместил свои «десять тысяч талантов», а потом и несколько десятков поколений Святых Отцов продолжали досыпать и досыпать туда священные лепты. Она поистине непостижима для жизни одного человека и сможет полностью занять разум, сердце и волю того, кто желает вступить на путь обожения. А изучение догматов Православной Церкви должно стать первым шагом на этом поприще.

Троица: Фундамент христианства

Но сегодня в сознании обывателя (в том числе и верующего) Христос превращается в своеобразную «техническую фигуру», играющую роль скорее только Учителя и Наставника, но не Источника Жизни Вечной. Более того, история знает примеры христианских сообществ, которые, сохраняя формальную христианскую принадлежность, открыто отрицают божественное достоинство Христа. И здесь приходит понимание того, что фундаментом, на котором зиждется уникальное христианское богословие, этика и эстетика, является вера в Святую Троицу – Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа.

Как совместить несовместимое?

Иногда человек сталкивается с ситуацией, когда он не может выразить чувства, наполняющие его сердце. И вовсе не потому, что эти чувства неполноценны, а просто потому, что нет слов. Любые слова оказываются недостаточными для того, чтобы в полной мере показать палитру эмоций, переживаний, ощущений. И тогда остается одно – трепетное молчание у порога великой тайны.

Именно такое молчание охватывает церковных писателей, когда они касаются вопроса о Святой Троице. Именно это молчание объясняет тот факт, что до середины II века в богословском словаре христианства не было даже самого термина «Троица». Он попросту не был нужен, поскольку сознанию верующих людей хватало знаменитой евангельской фразы «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14: 11), которая была фундаментом веры в божественность Спасителя.

Но с умножением в мире христианских общин, умножились и всевозможные вероучительные искажения, ереси, заблуждения. В этой ситуации Церкви необходимо было рациональное обоснование своей веры. И перед богословами возникла серьезная проблема – как сочетать учение о Едином Боге с учением о божественности Христа и Святого Духа?

С одной стороны, ветхозаветная Церковь верила в Единого и Единственного Бога. Вместе с этим христиане также верили и в божественность Христа, иначе весь Его земной подвиг не имел бы смысла. Но признать Христа Богом значило допустить существование второй божественной личности наравне с Богом Отцом. Похожая проблема была и в отношении учения о Святом Духе.

И тут на помощь христианам пришла философия с ее развитой терминологией, которую святые отцы решили наполнить новыми, Евангельскими смыслами. Результатом такого переосмысления философских терминов, в частности, стало слово «Троица», которое впервые использовали во II веке для указания на триединство Бога.

Казалось бы, вопрос решен, нужное слово найдено. Однако настоящие проблемы богословского осмысления троичности Божества в христианстве еще только начинались.

До своей христианизации слово «Троица» использовали философы-неоплатоники. Для них, как и для большинства мыслителей Античности, Бог был безликим и непостижимым абсолютом, из которого берет свое начало весь окружающий нас мир. Но это был не просто абсолют, а трехуровневая система, совокупность трех фундаментальных начал бытия – Единого, Логоса и Души. При этом Единое мыслилось самым важным началом, из которого последовательно изливались остальные начала, а из них – и весь космос.

Переняв термин «Троица», первые писатели-христиане – Иустин Философ, Ириней Лионский, Ориген, Тертуллиан – в той или иной мере соскальзывали в утверждение, что Сын и Дух, хоть и обладают Божественностью, но, подобно античным Логосу и Душе, занимают по отношению к Отцу строго подчиненное положение. Отец для двух других Лиц – это не просто Источник Бытия, но и некий волевой центр, вне которого ни Сын, ни Дух не могут мыслиться самостоятельно. Кроме того, тринитарное богословие первых веков страдало еще и тем, что пыталось показать Троицу через творение мира, видя в Сыне и Духе «заместителей» Отца, непосредственных исполнителей Его божественного плана.

Такая подчиненность Сына и Духа Отцу стала для некоторых соблазном, и этот соблазн не преминул вылиться в ереси, главными из которых оказались модализм, динамизм и арианство. Все они настаивали на единстве Бога и на главенстве Отца, но по-разному решали проблему божественности двух других Лиц.

Для модализма (середина III века) и Отец, и Сын, и Дух не были Личностями. Модализм считал Их масками, которые Бог примеряет в зависимости от обстоятельств. Во время Ветхого Завета Бог надевает маску Отца, во времена Христа носил маску Сына, а в наши дни играет роль Духа. Когда же мир перестанет существовать, по мнению модалистов, Бог сбросит все свои маски и снова станет безликим абсолютом.

Динамисты (конец III века) до таких крайностей не доходили, и Отец в их понимании всегда оставался Личностью. Но вот Сын и Дух Личностями уже не являются. Они – всего лишь сила, орудия Отца, которые действуют по Его воле. Именно такая сила, по мнению динамистов, и вселилась в Иисуса, сделав Его Мессией и Спасителем.

И наконец, логика ариан была ближе всего к церковной традиции. Для последователей Ария (начало IV века) все участники троичного союза были Личностями. Более того, Их божественное достоинство неоспоримо, Они им реально обладают, но при этом Они все-таки не равны Отцу по происхождению. Для Ария Сын и Дух – это тварь. Самая лучшая, самая совершенная, но тварь. И, по мнению ариан, было время, когда ни Сына, ни Духа не было. Они полностью получают свое бытие от Отца, а Их божественность вторична в сравнении с божественностью Отца.

При всем своем различии эти ереси таили в себе самую важную опасность – они ставили непроходимый барьер между Богом и миром. Ведь христианам всегда была дорога идея общения с Богом-Личностью, а не с многоликим абсолютом модалистов, безликой силой динамистов или «недо-богом» ариан. Бог Церкви – это живой, личный и всемогущий Бог, который не просто сотворил мир, но и делает все, чтоб этот мир спасти и привести к Себе. И постепенно к началу IV века формируется понятийная база, которая в конечном итоге смогла примирить и соединить идею единого и троичного Бога.

Тайна Троицы

Ключевую роль в оформлении тринитарного догмата (то есть догмата о Троице) сыграли святители, которых по праву считают столпами Церкви, а время их жизни – золотым веком. Это Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский.

Первое, что они сделали – перестали связывать бытие Сына и Духа с творением мира и стали рассматривать эти Лица не как подчиненные «орудия» Отца, а как равные по достоинству, чести и силе Личности. Проще говоря, Троица – это не «директор» и его два «заместителя», а неразрывное единство трех вечных любящих друг друга и равных во всем Личностей, которые были бы таковыми даже, если бы мира не было. Сын и Дух есть у Отца не потому, что Ими Ему нужно было сотворить вселенную, а потому, что Они существуют вечно – только лишь в силу своего бытия.

Вторым шагом на пути формирования тринитарного догмата стало четкое разделение двух важнейших философских терминов, которые до этого не использовались в богословии, но впоследствии стали ключевыми понятиями. Это греческие слова «ὑπόστᾰσις» («ипостасис», «основа») и «οὐσία» («усиа», «сущность»). Вообще введение в христианский лексикон этих слов было революцией, поскольку именно они помогли внести терминологическую ясность в учение Церкви. Причем, это касается не только учения о Троице, но и еще двух принципиальных моментов – учения о Христе и учения о человеке.

Чтобы понять значение этих слов, можно вспомнить некоторые европейские языки, например – английский, французский или немецкий. В этих языках есть артикль – частичка, которая указывает на определенность или неопределенность слова, перед которым она ставится. Например, выражение «the door» («дверь») в английском языке указывает на конкретную дверь, о которой говорят в данный момент, а словосочетание «a door» – на любую дверь вообще, на любой объект, имеющий характеристики двери.

Примерно та же самая разница была заложена святыми отцами IV века в понятия ипостаси и сущности. Ипостась – это конкретный, единственный и неповторимый объект, живой или неживой. Сущность – это некий набор качеств, которые присущи этому объекту и которые делают его таковым. Сущность – это свойства, а ипостась – это раскрытие свойств в конкретно взятом объекте.

Сделав такие оговорки, богословы смогли, наконец, насколько это возможно, очертить границы учения о Троице. Отец, Сын и Святой Дух – это три вечные, бесконечные, всемогущие, свободные Ипостаси, реальные и отличные одна от другой, которые, в то же время, имеют единую Божественную Сущность и всецело ею обладают. В каждой Ипостаси Троицы божественные свойства раскрываются всецело и абсолютно, и поэтому каждое Лицо Троицы имеет равное божественное достоинство, ни в чем не умаляясь и ничем не возвышаясь Одно перед Другим.

Образ Троицы

Учение о Троице нашло свое отражение и в церковном искусстве, особенно на востоке христианского мира. Ему посвящены мозаики Равенны и Константинополя, и, конечно же, гениальное творение Андрея Рублева. Учение о Троице породило и совершенно новое отношение к человеку как к уникальной личности.

Ни Древний мир в целом, ни даже Античность не знали понятие «личность». По большому счету для нехристианского мира личности не существует, а сам человек мыслится лишь как некая часть единого целого. Конечно, эта частичка может иметь свои уникальные черты, свой внутренний мир, эмоции, желания, но она никогда не может вырваться из той системы координат, в которые она попала по факту своего рождения. Род, племя, нация – вот основные ценности, и в их рамках личности нет места. В рамках системы есть только «личина», социальная роль, которую человек играет своей жизнью.

В Троице Личность обретает свою подлинную жизнь. Ипостаси Святой Троицы – это свободные и полноценно раскрывающие Себя Личности, которые всецело владеют своей Сущностью. В идеале таким задуман и человек – по образу Святой Троицы. Над ним не тяготели ни его собственные желания, ни природа, ни инстинкты, но он сам владел ими. Грехопадение нарушило это равновесие, и люди подпали под власть своей же природы. Иерархия человеческого бытия нарушилась, но тайна Святой Троицы являет идеал, к которому человек может стремиться.

Основным содержанием этого идеала является Любовь, по образу которой человек должен строить свои отношения с Богом и другими людьми. Для Троицы Любовь – это не отвлеченное романтическое понятие, а сама суть бытия, которая раскрывается только в бескорыстной отдаче себя другому и в таком же бескорыстном принятии ответной любви. Это взаимопроникновение божественных Ипостасей вновь возвращает нас к Новозаветной максиме – «Бог есть Любовь» (1Ин. 4:8).